Работа персонального стилиста – это не только и не столько совершенствование внешности клиента, «укрепление его фасада», улучшение экстерьера. Это приведение в соответствие внешнего облика человека и его внутреннего мира, реконструкция содержания, смыслов, ценностей, невидимого фундамента, стержня и их воплощение во внешности. Стилист своими особыми методами и инструментами «сканирует» суть человека, его природное начало. Он словно вынимает на свет первозданное, передаёт максимально близко истинное, исходное. Здесь важны точность и соответствие так называемого «стилевого ядра» глубинным основам, заложенным в клиенте. При всём творческом характере профессии стилиста, при всех возможностях смелых и многообразных интерпретаций образа важно не потерять суть, основу, природу человека.
Докопаться до этой сути бывает непросто. Приходится освобождать человека от социальной шелухи – нагромождений условностей и привычек, которыми он обрастает как чуждым и подчас несимпатичным и уродливым панцирем.
Социальные маски
В своё время я 4 года работала во Владимиро-Суздальском музее-заповеднике, занималась информатизацией культурного наследия и тесно общалась с музейными специалистами – хранителями коллекций, искусствоведами, реставраторами. Однажды заведующая реставрационным отделом Нина Ивановна Тараканова рассказала о своей работе с иконами, где на одну деревянную основу были в разное время нанесены 3 слоя записей. Верхний относился к XIX веку, средний к XVI и нижний к XIII. Задача заключалась в том, чтобы вскрыть старые слои и добраться до основания, относящегося к наиболее ранним образцам древнерусского иконописного искусства. Нина Ивановна говорила об этом спокойно, со знанием дела и профессиональной уверенностью, словно уже знала решение. А я, в силу неопытности двадцатипятилетней, впала в ступор и панику.
Во всякой сложной и нестандартной ситуации стараюсь по возможности быстро найти оптимальное решение. Оно может быть разным: логическим, основанным на предшествующем опыте (аналогии, прототипе), иррациональным (благодаря инсайту) и т.п. В тот же раз я, находясь в управленческой позиции, жестоко мучилась оттого, что не могла сделать единственно правильный и ответственный выбор. С одной стороны, во мне поднималась воспитанная во всяком музейщике охранительная функция: нельзя портить культурное наследие, нужно его беречь: зафиксировать, законсервировать, предупредить в нём изменения, малейшую порчу. С другой стороны, во мне уже потирал в нетерпении руки исследователь, экспериментатор, любознательный учёный. Он не мог отказаться от проведения лабораторного опыта, позволяющего механическим и химическим способом шагнуть сквозь века.
Ответственность за управленческое решение казалась неподъёмной, и вообще хорошего решения не наблюдалось. Непонятно было, как сделать выбор между одной особо ценной сущностью, другой неповторимой и третьей уникальной. В момент отчаяния в голове пронеслось: «Неужели мало в России хороших досок, что нужно было один образ наносить поверх другого, скрывать раннее поздним, прятать (или пусть даже сберегать) произведение одного мастера за творением другого?» Конечно, я тогда не знала, что случай этот неуникальный, и что есть отработанные и щадящие музейные предметы способы действия в такой ситуации.
Так вот. Погрузившись через много лет в работу стилиста, я увидела в ней аналогию с делом реставратора. Не всегда на одной доске бывает написано несколько икон. Это случай скорее редкий. Но достаточно часто на образе остаётся неумолимый след времени: потемнение, копоть, кракелюр, выцветшие блеклые краски. И требуется восстановить былую красоту, бережно снять наросты времени, очистить естественное от наносного, налипшего, прикипевшего.
Процесс реставрации иконы
Точно так же терпеливый археолог неспешно, миллиметр за миллиметром прорабатывает культурный слой, снимая тонкой кисточкой пыль времён с шедевров рук человеческих.
Процесс расчистки культурного слоя
Точно так же фотограф в тёмной лаборатории совершает своё волшебное таинство – проявляет чудное мгновенье, запечатлённое на плёнке.
Процесс проявления фотографии
Работа стилиста – это очищение и освобождение, открытие (как в смысле откупоривания и выпускания наружу, так и в смысле нахождения нового, доселе неизвестного). Это мастерство опытной акушерки, которая помогает прийти на свет новой жизни – настоящей, натуральной, неиспорченной, естественной, истинной.
Рождение человека
И здорово, когда клиент готов встретиться с самим собой, узнать и принять себя, увидеть и ощутить всё лучшее, что дано ему природой, что составляет неповторимое уникальное ядро его будущего стиля.
Вот так и работаю :-)
